Вопросы к христианству. Эпизод 4: Идентичность – Тимоти Келлер

Введение Доктора Тимоти Келлера

Мы делились интересными фактами о Тиме каждую неделю, и интересный факт этой недели: если вы спросите у него, какой его любимый фильм, у него на самом деле нет любимого фильма. Но у него есть много любимых сцен из фильмов, и он поделился несколькими со мной.

Одна из них из фильма Черный жеребец, часть, где выброшенный на берег мальчик и выброшенная на берег лошадь находят друг друга и вместе скачут прочь.

В фильме Капитан Крюк, когда Питер Пэн осознает, кто он, и улетает в солнце.

И, наконец, фильм Стальной гигант, когда гигант жертвует собой, чтобы спасти город, и воскресает.

Итак, это некоторые из его любимых сцен. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне в приветствии Доктора Тимоти Келлера.

Теперь вам вовсе не обязательно было видеть какие-либо из этих фильмов. Вы знаете, чем они все заканчиваются. Мне жаль за это.

Рамки для сравнения систем верований

Итак, мы находимся в серии, которая… и все, что я говорю в этой серии, фактически предполагает первую лекцию, которую вы могли слышать, а могли и не слышать. Но там я, в основном, сказал следующее: поскольку вы не можете полностью доказать, что Бога нет, вы также не можете полностью доказать, что Бог есть. Это значит, что если вы не верите в Бога, если вы светский человек, то светскость — это не просто отсутствие верований. Это присутствие альтернативного набора убеждений. Другими словами, светскость включает в себя убеждения, такие как то, как работает разум, природа материального мира, моральные ценности и цель человеческой жизни. Это целый набор убеждений.

И ни один набор убеждений об абсолютной реальности не может быть доказан. Но это не значит, что вы не можете взвешивать их друг против друга. Это не значит, что вы не можете их сравнивать. И именно этим мы занимаемся в этой серии.

Так, например, вы можете сравнивать наборы убеждений, чтобы выяснить, какой из них наиболее согласуется с нашим опытом. Другими словами, какие из них наиболее жизнеспособны и соответствуют нашему восприятию вещей? Вы также можете сравнивать их по тому, какой из них соответствует доказательствам. Даже если вы не можете доказательно доказать какую-либо одну религию или один набор убеждений о мире, существует множество различных аргументов и их наборов доказательств. Где самые сильные аргументы? Где самые сильные доказательства? Затем вы можете судить их по тому, соответствуют ли они опыту. Вы можете судить, соответствуют ли они доказательствам. И, в-третьих, вы можете судить их по тому, соответствуют ли они себе самим. Другими словами, являются ли они внутренне согласованными? Или вы обнаруживаете, что в одном наборе убеждений или при попытке жить одним набором убеждений вы вынуждены заимствовать ценности из другого набора?

Таким образом, в этом отрезке серии мы больше смотрим на опыт. Мы рассматриваем и задаем вопросы о том, насколько жизнеспособны эти различные наборы убеждений. Потому что всем для жизни нужны определенные вещи. Вам нужна удовлетворенность жизнью, которая присутствует независимо от взлетов и падений обстоятельств. Вам нужно значение в жизни, которое может справиться с страданиями. Вам нужна основа для вынесения моральных суждений и работы ради справедливости, которая не превратит вас в угнетателя. Вам нужна надежда на будущее. И вам нужна идентичность — чувство себя и чувство собственной значимости, которые могут справиться с взлетами и падениями вашей собственной производительности. Итак, вы не можете жить без этих вещей, и каждый набор убеждений пытается дать вам эти вещи. И вопрос в том, насколько хорошо они это делают? Насколько хорошо предоставляет вам эти вещи ваш сегодняшний набор убеждений о жизни и вселенной?

И, конечно, я здесь, чтобы представлять христианскую веру, и каждую неделю я стараюсь быть справедливым ко всем. Но я также здесь, чтобы показать вам, что я считаю, что христианство обладает несравненными ресурсами, чтобы дать вам эти вещи.

Понимание идентичности: традиционная vs. современная

Сегодня вечером мы поговорим об идентичности. Она там? Да. В некотором смысле, идентичность находится в основе нашей культуры. Я имею в виду, каждый день и во всех отношениях наша культура говорит нам: “Будь верен себе. Люби себя. Цени себя”. Но, даже несмотря на то, что наша культура почти одержима идентичностью, каждая культура должна дать своим членам способ формирования идентичности, предоставляя каждому чувство собственного я и чувство ценности. Вы должны иметь представление о том, кто вы. Вы должны иметь представление о том, какова ваша самооценка, иначе вы не сможете жить. Так что, каждая культура дает вам это тем или иным образом.

Итак, то, что мы собираемся сделать сегодня вечером, это попытаться сравнить, как наша культура помогает сформировать идентичность? Чем она отличается от того, как это делают другие культуры? И что предлагает христианство?

Начнем с этого. Давайте поговорим о двух основных видах идентичности. Я буду использовать, и время от времени буду ссылаться на Чарльза Тейлора, который написал книгу Источники Я, с подзаголовком Создание современной идентичности. И он прослеживает историю нескольких веков, довольно многих веков, когда в западном мире мы переходим от того, что можно назвать, за неимением лучшего термина, традиционной идентичностью, к современной идентичности сегодняшнего дня.

И я хочу противопоставить традиционную и современную идентичности, потому что, даже несмотря на то, что на Западе мы отказались от традиционной идентичности, и наша культура предлагает своим членам современную идентичность, факт в том, что в большинстве остального мира, в незападной части мира, традиционная идентичность по-прежнему является способом, которым эти культуры дают людям чувство собственного я и значимости. Так что, если вы или ваша семья из Африки, Азии или Латинской Америки, вы из культур, где даже сегодня существует традиционная идентичность, а не современная.

Теперь позвольте мне объяснить, что это такое. Давайте просто потратим на это время. Я беру это у Чарльза Тейлора. Традиционная идентичность — это внешняя-внутренняя. Современная идентичность — это внутренняя-внешняя.

Традиционная идентичность работает так: Вы выходите наружу, чтобы найти истину (с заглавной буквы “И”). Это может быть Бог, какая-то моральная традиция, семья. Я имею в виду, каждая культура немного отличается. Но все культуры, которые имеют традиционную идентичность, говорят: “Сначала вы идете наружу, чтобы найти истину. Затем вы входите внутрь и перестраиваете свои чувства и свою жизнь, чтобы соответствовать истине.” Например, если вы говорите, что истина: “Не прелюбодействуй”, но внутри вы чувствуете, что хотите совершить прелюбодеяние, вы этого не делаете. Вы выравниваете свои чувства с истиной. Так что, это внешняя-внутренняя идентичность. Выйти, чтобы найти истину. Войти, чтобы перестроить свою жизнь. А ваша самооценка даруется вам, обычно вашей семьей или вашим сообществом. Ваша самооценка даруется вам, если ваше сообщество или ваша семья видят, что вы подчиняете свои интересы общему благу. Тогда они называют вас почетным или хорошим человеком, и наделяют вас самооценкой. Хорошо? Так что, выйти наружу, чтобы получить истину, войти, чтобы выровнять свою жизнь с ней, и тогда ваше сообщество дарует вам честь и самооценку.

Современная идентичность — это точно наоборот. Вы сначала идете внутрь и решаете, кем вы хотите быть. Вы идете внутрь, чтобы найти истину. Вы идете внутрь, чтобы решить, что правильно или неправильно. А затем вы выходите наружу и требуете, чтобы все остальные адаптировали свои чувства под вас и учитывали вас и вашу идентичность, кто вы. И в современной идентичности никто не имеет права говорить вам о вашей самооценке. Никто, можно сказать, не является вашим валидатором, кроме вас самих. Только вы можете решить, кто вы. Только вы можете решить, что правильно или неправильно для вас. Так что, вы не даете своей семье или кому-либо еще право говорить вам, кто вы. Вы сами себя валидируете. Понимаете? Вот они.

Традиционная идентичность: внешняя-внутренняя. Истина снаружи, адаптируй свои чувства к ней, и мое сообщество говорит мне, что я человек с самооценкой. Современная идентичность: я иду внутрь, чтобы найти истину, выхожу и требую, чтобы все учитывали меня, и тогда я сам себя валидирую.

Культурное укрепление современной идентичности

Теперь позвольте мне привести пару примеров. Когда культуры говорят вам, как обрести идентичность и как почувствовать себя хорошо, они никогда не говорят: “О, это один из многих подходов к идентичности”. Они никогда так не делают. Они просто навязывают это вам. Просто предполагают, что это само собой разумеется. Они дают вам понять, что другого способа нет. И поэтому способ, которым наша культура навязывает нам процесс идентификации, остается для нас невидимым. Мы даже не понимаем этого.

Но позвольте привести пару примеров, чтобы сделать это более очевидным. Культура не делает этого в классах; она делает это через истории. Например, не так давно я смотрел фильм Дж.К. Роулинг, одну из её поздних книг, под названием Фантастические твари и где они обитают. Основная сюжетная линия такова: это основная история об Обскуриалах. Знаете, кто такие Обскуриалы? Обскуриал — это волшебник, которому, по каким-либо причинам, не разрешено… использовать магию, не разрешено выражать свою магическую натуру. И если вы не можете выразить свою магическую натуру, то, будучи Обскуриалом, вы производите Обскуруса. Знаете, что такое Обскурус? Это тёмная паразитическая магическая сила, которая уничтожает всё на своем пути, как огромная амёба. Важный совет по безопасности: Не будьте Обскуриалом. И, конечно, то, что происходит здесь в истории, — это не спрашивает вас об этом; просто предполагает, что идентичность такова: вы должны выразить и удовлетворить свои глубочайшие желания и внутреннюю натуру. Это и есть идентичность. И весь фильм подразумевает это.

И это приходит к вам… говоря о фильмах, давайте останемся на фильмах. В 1964 году Уолт Дисней создал Мэри Поппинс. Сделал фильм Мэри Поппинс. Теперь, более чем 50 лет спустя, они сделали еще один фильм о Мэри Поппинс. Первый фильм о Мэри Поппинс, на который я действительно достаточен, чтобы пойти и посмотреть, был в 1964 году. На самом деле всё было о мистере Бэнксе. И у мистера Бэнкса были очень хорошие личные цели. Он действительно хотел стать богатым. Он хотел продвигаться вперёд. У него даже есть песня об этом под названием “Человек мечтает гулять с гигантами”. Но он так занят своей работой в банке… мистер Бэнкс в банке, на случай, если вы не поняли идею… В конце концов, он видит, что он пренебрегает своей семьёй, и на самом деле уходит с работы и идет запускать воздушные змеи со своими детьми. Другими словами, ваша семья важнее ваших личных амбиций.

Но на самом деле, если вы посмотрите… и я не буду пересказывать… последний фильм о Мэри Поппинс, выпущенный через 50 лет, перешел от традиционной идентичности к современной идентичности. И там всё касается самопознания и самовыражения. Недавно, когда Гленн Клоуз получила “Золотой глобус”, она на самом деле встала и сказала: “Вы знаете, семья — это здорово, но вы должны… вы должны поставить свою карьеру на первое место”. Что полностью противоположно первому Мэри Поппинс. Почему? Потому что вы перешли от традиционной идентичности, где вы подчиняете себя истине, к современной идентичности, где вы находите истину внутри себя, утверждаете её и она становится вашей жизнью.

Вероятно, самый известный и удивительный пример, где вы действительно видите, как кто-то переходит от традиционной идентичности к современной прямо перед вашими глазами, находится в фильме Холодное сердце. И, конечно, знаковая песня Эльзы — “Отпусти и забудь”. И вот как она начинается. В начале она говорит: “Не впускай их. Не позволяй им видеть. Будь хорошей девочкой, какой ты должна быть. Скройся. Не чувствуй. Не дай им узнать.” Это традиционная идентичность, но она, кстати, изображена в самом неприятном, репрессивном и негативном ключе. Так что вы получаете традиционную идентичность. “Не впускай их. Не позволяй им видеть. Будь хорошей девочкой, какой ты должна быть. Скройся. Не чувствуй.” Это очень негативный способ её определения, но это традиционная идентичность.

Но потом вдруг, “Я должна увидеть, что могу сделать.” Она поёт. “Исследовать границы и прорваться. Нет правильного, нет неправильного, для меня нет правил. Я свободна.” Она переходит от традиционной идентичности к современной прямо перед вашими глазами. И если вы не поняли ещё, чтобы вы это поняли, происходит восхитительная смена костюма. Волосы распущены, и это… я помню это. И, кстати, мне это нравится. Мне нравится музыка. Мне нравится сцена. Мне нравится анимация. Но видите, что происходит? “Отпусти и забудь” значит найдите то, что внутри. Больше не сдерживайтесь. И выразите это. Так что вы перешли от традиционной к современной. И каждый фильм, каждый день, каждая социальная платформа, всё говорит вам, что традиционная идентичность ужасна. Современная идентичность – это то, куда нужно идти.

Проблемы с современной идентичностью

Теперь я хотел бы перейти к обсуждению серьезных проблем с современной идентичностью. И прежде чем я начну, позвольте сказать: я не собираюсь защищать традиционную идентичность. Но я собираюсь показать вам серьезные проблемы современности.

Когда я говорю, что я не… мой дед, отец моей матери, родился в Италии около 1898 года. В возрасте 18 лет он уехал в Америку. Знаете почему? Потому что он пошел к своему отцу, моему прадеду, и сказал: “Моя семья делает горшки в этом маленьком городке в Италии, недалеко от Неаполя, а я не хочу делать горшки”. И его прадед ответил: “Сынок, ты можешь быть либо священником, либо солдатом, либо делать горшки. Это всё”. Потому что мы — семья, делающая горшки. Он говорит: “Почему я не могу найти другую работу?” Ему ответили: “Никто не наймет тебя, потому что скажет, что ты из семьи, делающей горшки. А если я поеду в другой город?” “Там тебя тоже не наймут, потому что скажут, что ты не из этого города, а из того. Возвращайся назад”. Это высоко стратифицированное общество, в котором ваше чувство самоуважения и достоинства получает социальную роль. Всё это предписано для вас. И если вы исполняете его хорошо, все говорят, что вы замечательный. А если нет, вас презирают, вы — изгой. И я рад, что мой дед в 1898 году приехал в Нью-Йорк, прошел через остров Эллис, работал и жил в Маленькой Италии и всё это. Я рад, что я здесь потому, что он приехал туда, где было достаточно современно, чтобы он мог выбрать работу, которую хотел. Так что я не совсем против современной идентичности и не всецело за традиционную идентичность, но есть серьезные проблемы с современной идентичностью. Несмотря на все проблемы традиционной, такие как подавление и возможность эксплуатации, позвольте предложить вам четыре способа, как об этих вещах говорят довольно много в последние несколько лет.

Четыре способа, в которых современная идентичность действительно, действительно сильно страдает от проблем. Во-первых, современная идентичность на самом деле непоследовательна. Я имею в виду, что вам следует заглянуть внутрь себя, чтобы понять, кто вы есть. И если вы действительно взгляните достаточно близко и честно посмотрите внутрь себя, ваши самые глубокие желания противоречат друг другу. Вы никогда не сможете узнать, кто вы, исследуя своё внутреннее. Не только… Другими словами, не только… Конечно, вы смотрите внутрь. Что ж, к примеру, что если вы находитесь в положении, когда вы говорите: “Я действительно люблю этого человека и хочу быть с ним, но я действительно хочу этой карьеры, и если я выберу этого человека, у меня не будет этой карьеры. Так кто я на самом деле?” Ну, послушайте. Возможно, оба этих желания, и я думаю, оба этих желания очень сильные — карьера и любовь, они очень сильные, что означает, что ваши самые глубокие желания противоречат друг другу. Они противоречат. И даже если на короткий период времени ваши самые глубокие желания не кажутся противоречивыми, просто дайте этому год, и вы изменитесь.

Фрэнсис Шеффер писал: “Вы — существо, чьи желания лишены смысла, не гармоничны, чьи желания на глубоком уровне размещены дисгармонично, так что вы действительно хотите обладать и действительно не хотите этого”. В то же время, вы оснащены, вы наконец поймете, для фарса или даже трагедии гораздо больше, чем для счастливых концов.

И немного более элегантно, Святой Августин в своей великой книге Исповедь в один момент говорит, что он искал глубоко внутри, чтобы попытаться найти себя, и понял, что он сказал: “Я разбросан и рассредоточен. Мои мысли и желания не формируют целостное единство. Я не могу найти себя, строго заглядывая внутрь”. И в одном из мест… теперь я должен вернуться к этому… он говорит, обращаясь к Богу: “Только когда очищен и расплавлен огнем твоей любви, я сливался снова воедино”. Я вернусь к этому. Но идея, одно из предположений современной идентичности в том, что вы можете заглянуть внутрь себя и понять, кто вы, смотря на свои самые глубокие желания. И древние в это никогда не верили. Люди, не принадлежащие западной культуре, в это не верят. Это не правда.

Итак, во-первых, современное “я” непоследовательно. Во-вторых, оно хрупкое. И причина, по которой оно настолько невероятно хрупкое, заключается в том, что одним из предположений является то, что вы не можете позволить никому другому говорить вам, кто вы. Вы не можете позволить никому другому подтвердить или оценить вашу ценность. Только вы можете решить, что правильно или неправильно для вас, и только вы, в некотором смысле, можете подтвердить это. Это невозможно. Знаете почему? Во-вторых, потому что мы неразрывно связаны с другими существами. Мы неразрывно связаны с другими существами. Мы не можем просто сказать, “всем остальным в мире я кажусь монстром, но мне все равно. Я счастлив. Я считаю себя замечательным”. Мы не сможем сделать это.

Итак, вот в чем проблема: Если мы неразрывно связаны с другими существами, нам нужны люди, чтобы подтвердить нас. Но если мы держимся за это и говорим: “Только я могу подтвердить себя”, хорошо. Вы осознаете проблему с этим? Проблема в том, что никто не знает ваших недостатков больше, чем вы. Никто другой не знает, насколько далеко вы отпали от ваших стандартов. Что означает, что вы не можете подтвердить себя. Вам отчаянно нужны другие люди, но вы не… нет, нет, “только я могу подтвердить себя”. Это означает, что современная идентичность невероятно хрупка. Мы — самая нуждающаяся группа людей. Мы нуждаемся в таком большом количестве подтверждений. Конечно.

Традиционная идентичность: Ваше общество говорило: “Вы делаете горшки, и вы делаете горшки”, и ваш отец говорит, что вы в порядке, и ваша мать говорит, что вы в порядке, и сообщество говорит, что вы в порядке, и вы чувствуете себя великолепно. У вас никогда нет сомнений в себе. Современные люди не такие. О, мы свободны, но мы свободны постоянно быть в числе невротиков. Мы свободны всегда отчаянно нуждаться в подтверждении от всех, и мы никогда не можем получить его достаточно.

Это одна из причин, почему у вас есть срывы в социальных сетях. Вы не можете просто не соглашаться с людьми, потому что идеи, которые они отстаивают, и когда вы… не соглашаясь со мной, вы атакуете мою идентичность. Или это трудоголизм среди миллениалов, кстати говоря. Интересно. Я только что получил… Исследование 2018 года 40 000 студентов колледжей в США, Канаде и Великобритании, опубликованное в журнале Psychological Bulletin, показало, что миллениалы страдают от многомерного перфекционизма во многих областях своей жизни, ставя нереалистично высокие ожидания и испытывая глубокую боль и страдания, когда они их не достигают. Это… присутствует трудоголизм.

Третье, хрупкость современной идентичности ведет к тому, что называют… ну, зависимостью от секса и романтики. Потому что вы ищете… Эрнест Беккер, который написал в 1970-х годах, он был атеистом, кстати, ни христианином, ни верующим вообще. Эрнест Беккер написал книгу Отрицание смерти. И она получила Пулитцеровскую премию в 1970 году или около того. И в ней он говорит: “Теперь, когда мы не верим в Бога, мы свободны?” И он на самом деле очень реалистично относился к тому факту, что теперь, когда мы не верим в Бога, мы должны найти что-то другое, чтобы подтвердить нашу ценность. И у него есть одно увлекательное место, где он говорит об “апокалиптическом романе”. И он говорит: “Теперь, когда у нас нет Бога, чтобы получить нашу идентичность, мы пытаемся получить её от любовника”. И он говорит: “Самопрогославление, которое мы теперь нуждаемся в достижении в нашей самой глубокой сущности, мы теперь ищем в нашем любовном партнере”. Чего же мы хотим, когда возвышаем любовного партнера на эту позицию? Мы хотим, чтобы любовный партнер избавил нас от наших недостатков. Мы хотим быть оправданными. Мы хотим избавиться от ощущения ничтожества. Мы хотим знать, что наше существование было не напрасным. Мы хотим искупления от нашего любовного партнера. Само собой разумеется, никакой человек не может дать вам это.

Недавно, в качестве идеальной иллюстрации того, о чем говорил Эрнест Беккер, была статья в New York Times под названием “Любовь без тоски”. Это было в воскресенье. Я забыл, в каком это было разделе, но женщина писала, и она сказала: “Я безудержно и неоднократно тосковала по многим людям, любовникам, безответным увлечениям”. Она говорит: “Романтика дает мне способ узнать, кто я”. И наконец говорит: “Я действительно хочу, чтобы высшая сила обеспечила то же самое наркотическое удовольствие, которое чувствуешь на ранних стадиях отношений, в тех редких мокрых, горячих моментах, когда я испытывала священное блаженство”. Это ровно то, о чем говорит Беккер. Но конечно, помните, что он только что сказал: “Очевидно, что любовник не может дать вам то, что когда-то давало нам верование в Бога”. Потому что, конечно, любовник недолговечен, и в какой-то мере вы даете этому любовнику слишком много власти над собой. То есть, вы видите все пути, по которым происходит хрупкость. Мы отчаянно нуждаемся в ком-то, кто нас подтвердит, даже если мы говорим: “Нет, мы подтверждаем себя сами”. Это не работает.

Итак, последнее по этому пункту. Фредди де Борр, писатель, преподающий писательство, я думаю, в Бруклинском колледже. Недавно он опубликовал следующее. Он говорит: “Почему все, кого я знаю, такие разрушенные личности? У нас есть огромная интеллектуальная структура, утверждающая, что иерархии физической привлекательности жестоки и гендерно обусловлены, и это правильно. Но нас всё равно заботит, чтобы быть привлекательными, и мы оцениваем друг друга по этой причине. И наши газеты, и наши семинары по гуманитарным наукам совершенно недостаточны, чтобы остановить нас в этом. У нас есть политическая критика этих понятий человеческой ценности, диктуемых традиционными неравенствами расы, пола и класса. И у нас есть набор политических концепций, таких как самопомощь, которые разработаны для борьбы с негативными последствиями этого. У нас есть культура самопомощи, которая постоянно советует нам, что каждый из нас — “луч блестящего, уникального света, который один может осветить путь через тёмный мир”. У нас есть мир маркетинга на осведомленность, который продаёт продукты, продавая вам себя. Посмотрите на рекламу тренажёрного зала внизу улицы. Присоединитесь к движению принятия тела. У нас есть инструменты в социальных сетях, чтобы создавать и делиться идеально идеализированными образами себя, отредактированными до миллиметра, чтобы мы могли представить образы, которые хотим представить с цифровой точностью. И ничего из этого не работает”.

Я вижу людей, которые выглядят наиболее уверенно и безупречно, которые никогда не проявляют намека на сомнение или вину или раскаяние, которые всегда выглядят круто, которые популярны, получают похвалу и положительное признание в любое время, которые академически и профессионально успешны, которые имеют деньги и уважение, но течение жизни показывает, что внутри они ненавидят себя. Ничто из этого не имеет значения. Ничто не может попасть в ядро ненависти к себе. И я задаюсь вопросом, является ли это человеческим состоянием?

Так что современное “я” хрупко. Вы просто не можете себе представить. Честно говоря, моему деду… Я рад, что он приехал. Трудно представить, что в конце 19-го века в Италии кто-то думал о том или чувствовал то, или имел такие проблемы, о которых я говорю. Современное “я” хрупко. Современное “я” непоследовательно.

Третье, современное “я” социально разрушается. Я не буду вдаваться в детали, но, надеюсь, это очевидно. Если правда, что вы не можете позволить никому заставить вас жертвовать своим счастьем, если это… вы всегда должны быть верным себе, это означает, что вы вступаете в любые отношения только до тех пор, пока это приносит вам пользу, только до тех пор, пока это помогает вам быть тем человеком, которым вы хотите быть, только до тех пор, пока это поддерживает вас в том, кем вы хотите быть. Это означает, что все отношения становятся транзакционными. Никакие отношения не длятся дольше, чем пока я получаю от них пользу, иначе не стоит. Это делает все отношения потребительскими. Это одна из причин, почему воспитание детей, кстати, ужасно для современных людей. Дженнифер Сеньор, написавшая замечательную книгу о современном воспитании детей под названием Вся радость и никакого веселья, парадокс современного воспитания детей, и в ней она говорит… о, это здесь. Она говорит: “Все меньше и меньше людей воспитывают детей… и вот почему: это гораздо более травматично для нас, чем для предыдущих поколений”. Она говорит: “Воспитание детей — это единственные не транзакционные отношения, которые остались”. Потому что вы не можете развестись с детьми. И она говорит, потому что у нас есть современные идентичности, в которых все отношения транзакционные, когда вы на самом деле занимаетесь воспитанием детей, это просто как… это единственное отношение такого рода, и мы не знаем, что с этим делать, потому что, видите ли, мы всегда можем выйти из любых отношений, потому что современная идентичность транзакционная. Что, конечно, и означает, что общество разрушается. Именно поэтому, как в какой-то момент говорит Чарльз Тейлор, “сообщества разрушаются, семьи и кварталы, даже государство. Люди менее склонны участвовать, делать свой вклад. Они менее доверяют, действительно, любым институтам или любой власти любого рода”.

Иллюзия современной идентичности

Итак, проблемы современной идентичности: она непоследовательна, крайне хрупка, социально фрагментирована. Но вот в чем нам нужно разобраться, прежде чем перейти к последнему пункту. Это не делает того, что утверждает. Это иллюзия. Это иллюзия думать, что вы действительно можете заглянуть внутрь себя и освободиться, сказав: «Меня не волнует, что говорит общество. Меня не волнует, что говорит культура. Меня не волнует, что говорите вы. Я буду верен себе». Это иллюзия, что вы можете это сделать.

Позвольте мне пояснить, что я имею в виду. Тысячу лет назад, если англосаксонский воин шел по Англии и заглядывал в свое сердце, он замечал два сильных импульса. Один из них — агрессия. Он замечал, что если кто-то его оскорбляет или проявляет неуважение, он нападает и убивает. И второй импульс — это сексуальное желание, которое было… как бы это сказать? Оно не было в большинстве. Это было сексуальное желание, которое могло не соответствовать большинству в культуре. Сексуальное желание… И я… знаете, я не собираюсь приводить пример, потому что их так много, которые та культура не посчитала бы нормой. Как он на это реагировал? Он смотрел на агрессию. Он говорил: «Это я». Знаете почему? Потому что это была культура стыда и чести. Это была воинская культура. Итак, он видел агрессию и говорил: «Это я. Это я». И видел сексуальное желание. Он говорил: «Я, кажется, должен это подавить».

Теперь, тысячу лет спустя, какой-то парень, какой-то молодой современный парень идет через Англию и заглядывает в свое сердце, и замечает две вещи. Он видит агрессию. Он замечает, что когда кто-то его оскорбляет или проявляет неуважение, он нападает и атакует. Но он также замечает сексуальное желание, которое, опять же, оказалось бы вне нормы. И как он смотрит на это? Вот, что он говорит. Он видит агрессию. Он говорит: «Это не я. Нужно это подавить. Мне нужна терапия. Мне нужно управление гневом. Я должен это подавить. Это ужасно». Но затем он видит сексуальное желание. «Это я».

Чему мы научились в этом мысленном эксперименте? Ни один из них не просто заглядывает в сердце и говорит: «О, я должен быть верен себе». Они пришли с моральной решеткой. Видите? У них есть решетка извне. Это моральная решетка, которую они получили извне, и они приходят, и подавляют часть себя, и утверждают часть себя, и на самом деле они не просто верны себе. Они делают то, что их культура велит им.

Я имею в виду, просто подумайте на секунду. Никто не скажет: «О, я люблю себя, потому что я ровно такой же высоты, как дуб на сибирской равнине». Нет, вы не такой. Вот что вы скажете: «Я люблю себя, потому что, знаете, мне действительно не безразлична бедность». Чем вы только что занялись? Вы принесли моральное… вы принесли моральную ценность извне и посмотрели внутрь, и утвердили что-то и подавили что-то. Факт заключается в том, что современные люди делают то, что им велит их культура. Они следуют сценарию. Они не находят себя. Они в полной мере контролируются своей культурой так же, как тот англосаксонский парень.

Вы видите проблему в книге, которую я читал не так давно… это была книга о психиатрии, и это был академический том. Она называлась Идентичность и социальные изменения. И в ней было это увлекательное место, где в одном из эссе, написанных Джо Дэвисом, Джозефом Э. Дэвисом, говорится: «В современной терапии очень часто терапевт говорит клиенту: “Вы не должны позволять никому говорить, кто вы есть. Вы не должны зависеть в своем достоинстве или ценности от того, что говорит кто-то другой. Вы должны выбрать, кто вы есть, и вы должны утвердить себя”». И он продолжает, говоря: «Но в этом есть глубокое лицемерие, потому что в этот самый момент терапевт навязывает клиенту очень особый, западный, высокоиндивидуалистический взгляд на идентичность и реальность, и не дает ему или ей никакого выбора». И поэтому терапевт делает именно то, что только что сказал клиенту не позволять делать, не позволять никому делать.

Традиционное общество имеет свой набор ценностей. Оно ценит такие вещи, как власть, традиции, стабильность. Современное общество имеет свой набор ценностей. Оно ценит нарушение и инновации. Но факт в том, что обе культуры говорят вам, как найти идентичность. Вот единственная разница: по крайней мере в западной культуре они знают, что они подавляют себя и контролируются своей культурой. Но современная культура говорит, что вы освобождаетесь, и это не так. Вы полностью контролируетесь. Это иллюзия. Современное «я» — это иллюзия. Оно хрупкое. Оно непоследовательно. Оно социально фрагментируется.

Христианская альтернатива: Полученная идентичность

Есть ли путь вперед? Да, есть. Теперь вот что я хочу, чтобы вы на мгновение обдумали. Когда Гарольда Абрахамса в фильме Огненные колесницы спрашивает его девушка: “Почему ты так усердно работаешь, чтобы выиграть золотую медаль на Олимпийских играх 1921 года в забеге на 100 ярдов?” И он отвечает очень знаменитой фразой в том фильме, который, кстати, тоже, наверное, мой любимый фильм, но в любом случае… Он говорит: “Когда пистолет прозвучит, у меня есть 10 секунд, чтобы оправдать своё существование.” Теперь, это интересный взгляд на вещи. Он говорит: я хочу чувствовать себя значимым. Я хочу чувствовать, что моя жизнь имеет ценность. Я хочу чувствовать, что моя жизнь имеет смысл, и для этого я работаю так усердно. И в его случае он выбрал: “Если я смогу выиграть золотую медаль, тогда я буду доволен собой.” Кстати, некоторые из вас могут знать, если читали, помните фильм, что после этого было огромное разочарование. Тем не менее, моя точка зрения заключается в следующем: традиционные люди, которые стараются удовлетворить своих родителей и свое общество, создавая великие горшки, и современные люди, которые пытаются быть вызывающими, пытаются быть инновационными и пытаются быть верными самим себе. Правда в том, что они оба, в некотором смысле, пытаются заработать свое спасение. То есть, они пытаются экзистенциально оправдать себя. Вот что сказал Гарольд Абрахамс. “Мне нужно оправдать своё существование.” Это борьба за оправдание себя. И ты должен справляться. Я имею в виду, в каком-то смысле, это труднее в современном “я”, потому что тебе не дают социальной роли. Ты должен создать себя. Поэтому ты ставишь перед собой великие цели, а потом работаешь как сумасшедший. И это огромное давление, огромное давление. В итоге и традиционная, и современная идентичность подавляют, потому что, по сути, вас заставляют что-то выполнять. И кстати, если вы хорошо выполняете на этой неделе, у вас есть немного уверенности. Если вы плохо справляетесь, вы чувствуете себя на дне.

Есть ли другой путь? Да, есть. Христианство дает вам единственную идентичность, которая получена, а не достигнута. Это получено, не достигнуто. Христианство дает вам… вот эти последние три вещи. Христианская идентичность уникальна. Не только уникальна в своей основе, уникальна в своем источнике и своей форме.

Во-первых, она уникальна в своей основе. 2-е Коринфянам 5:21. Я скажу это, и сначала это не будет иметь смысла, и я это объясню. Хорошо? Это стих из Нового Завета. 2-е Коринфянам 5:21 говорит: “Бог сделал его, не знавшего греха, грехом за нас, чтобы в нем мы стали праведностью Божией.” Теперь, когда говорится, что Бог сделал Иисуса грехом, значит ли это, что он сделал его грешным? Бог сделал его грешным? Нет. Значит ли это, что на кресте Иисус стал злым и жестоким? Нет. Когда говорится, что Бог сделал его грехом на кресте, это значит, что с ним обошлись, как если бы он сделал все, что мы сделали. Поэтому он понес наказание и заплатил долг. Поэтому, когда говорится, что Бог сделал его грехом, это значит, что с ним обошлись, как если бы он сделал все, что мы сделали. “Бог сделал его, не знавшего греха, грехом… чтобы мы могли стать праведностью Божией в нем.” И это значит, и вот как… Я не, кстати, не защищаю христианское Евангелие прямо здесь или даже не объясняю его. Я показываю, как это работает в области идентичности. Когда вы говорите: “Отче, прости меня и прими меня, потому что не из-за того, что я сделал, а из-за того, что сделал Иисус,” в этот момент мы становимся праведностью Божией в нем. Что это значит? Просто как Иисус не стал грешным, но с ним обошлись, как если бы он сделал все, что мы сделали, так и мы автоматически не становимся совершенными. Нет. Это просто значит, что когда вы верите, Бог обращается к вам, как если бы вы сделали все, что сделал Иисус. Это потрясающе. Кстати, нет другой культуры или религии, которая дает вам идентичность, основанную на этом. Его мнение о вас не может ни увеличиться, ни уменьшиться в зависимости от вашего исполнения. Видите, у этого уникальная основа.

И значит, у этого также уникальный источник. Традиционная идентичность говорит, что ваша семья говорит вам, кто вы. Современная идентичность говорит, что вы сами говорите, кто вы. Но что говорит христианская идентичность? Бог становится валидатором.

Несколько лет назад я никогда не забуду человека, которого я очень уважал как учителя и как ученого. Я просто так его уважал. И после… он знал меня немного из занятия, которое я у него брал. И несколько лет спустя я встретил его на конференции, и я подошел к нему и поздоровался. И он сказал: “О, он вспомнил меня. Он говорит: ‘Давай выпьем содовой вместе.’” И мы сели и он одобрил меня. И причина, по которой это было так важно для меня и причиной, по которой это возвысило меня, была в том, что похвала от похвального – это награда выше всех наград. Похвала от похвального – это награда выше всех наград. Если кто-то, кого вы не уважаете, вас хвалит, хорошо? Если кто-то, кого вы невероятно уважаете, вас хвалит, вау. Нет ничего подобного обожанию от того, кого вы обожаете. Но что, если это Бог? Согласно Библии, когда вы во Христе Иисусе, когда вы верите в Иисуса Христа, как это сказать? Бог, единственные два набора глаз, единственные глаза, чье мнение важно, смотрят на вас и находят вас более драгоценными, чем все сокровища, лежащие под землей. В той мере, в какой это проникает, в той мере, у вас есть самая надежная возможная идентичность.

Теперь, когда я сказал, кстати, об окончательной форме… существует множество уникальностей христианской идентичности, о которых я не могу рассказать сейчас, но вам нужно держать это в уме: если в обеих традиционной и современной идентичности основаны на исполнении, что значит, если вы делаете все хорошо, у вас как бы есть уверенность, но нет смирения, вы становитесь высокомерным. Если вы не делаете все хорошо, у вас как бы есть смирение, но нет уверенности. Но видите ли, поскольку христианская идентичность получена, а не достигнута, и это дар благодати, вы абсолютно его не заслуживаете. Вот что в этом так замечательно. Но вы его получаете. Это смиряет вас в пыль и одновременно поднимает вас к небесам. И поэтому возникает смелость и смирение вместе, которые создают в христианской идентичности нечто уникальное. И еще одна вещь: как вы относитесь к другим людям. Вы не… вы действительно можете услышать критику в адрес людей и можете оценить людей, которые отличаются от вас. Каждый раз, когда вы не уверены в своей самооценке и своей идентичности, всегда есть необходимость унижать других людей, особенно тех, кто отличается от вас, чтобы поддержать свою самооценку. Я имею в виду, сущность… фарисея находится в 18-й главе Луки, где фарисей смотрит и говорит: “О, Отец, благодарю Тебя, что я не такой, как другие люди.” И вы видите, как либерал чувствует себя лучше, говоря: “Я просто не такой, как эти фанатики там.” А консерваторы, “Я не такой, как эти марксисты там.” И все смотрят свысока на кого-то, белых, черных, западных, незападных, политику. Христианство смиряет вас и в то же время делает вас смелыми, что значит, что мне не нужно… мне не нужно сравнивать себя с другими людьми. Мне это больше не нужно. И поэтому возникает открытость к различиям. Таким образом, есть смирение и смелость, открытость к различиям. Мы должны остановиться, потому что существует множество способов, по которым христианская идентичность абсолютно уникальна, потому что её основа и источник так сильно отличаются.

Вопросы и ответы: Исследуя христианскую идентичность

Я просто собираюсь… несколько вопросов вроде этого. Итак, я их немного обобщу. “Приятно, что вы добавили некоторые нюансы о проблемах традиционной идентичности. Однако вы сказали, что у современной идентичности изнутри наружу есть серьезные проблемы. Но разве христиане не заглядывают внутрь, чтобы найти Иисуса в своем сердце? Это звучит как современная идентичность изнутри наружу. Есть ли серьезные проблемы, которые возникают из-за этого? Есть ли серьезные проблемы с такой идентификацией, которая не является христианством? Вера изнутри наружу, когда вы верите в своем сердце? Так разве это не приводит к проблемам с христианством?”

Нет. Послушайте, тот, кто задал этот вопрос, очень проницательный. Христианство как изнутри, так и снаружи. Другими словами, это не смотрит исключительно снаружи или только внутрь. Оно смотрит и внутрь, и наружу. Например, вы должны знать себя. Один теолог сказал об этом так: “Ваше знание о себе и ваше знание о Боге увеличиваются или уменьшаются вместе”. Так, например, Петру Иисус Христос сказал: “Ты отречешься от меня трижды. Ты трус, Петр”. И Петр сказал: “Я самый храбрый из учеников. Даже если другие покинут тебя, я этого не сделаю”. И затем, конечно, он трижды отрекся от Иисуса. Итак, вы должны задать себе вопрос: как он мог быть таким глупым, чтобы не знать, кто он? Он заглянул в свое сердце и не увидел ничего, кроме храбрости, тогда как на самом деле там было малодушие. И вот почему идентичность Петра была основана не на любви Христа к нему, а на его любви к Христу. Другими словами, он сказал: “Я люблю тебя больше, чем все эти”. Итак, даже если он был очень близок к Иисусу, можно сказать, что он был очень религиозным, на самом деле его идентичность была основана на его действиях. И отчасти из-за того… другими словами, он сказал: “Я… причина, по которой я хорошо о себе думаю, в том, что я самый верный и храбрый из всех учеников”.

Теперь, когда вы основываете свою идентичность на своих действиях, это означает, что вы не можете заглянуть в свое сердце и увидеть, что там есть. Итак, если ваша идентичность основана на храбрости, если вы заглянете в свое сердце и увидите малодушие, вы разрушитесь. Основание вашей идентичности исчезнет. У вас даже не останется собственного “я”. Поэтому вы должны отсечь это. Видите, и этот теолог, когда сказал: “Чем больше вы знаете Бога, тем больше вы знаете себя, и чем больше вы знаете себя, тем больше вы знаете Бога”. Только когда вы увидите, что на самом деле, как сказали бы христиане, вы — грешник, нуждающийся в спасении, вы обратитесь к Богу. И только если вы действительно знаете Божью любовь, вы можете признать, что вы грешник. Видите, как эти вещи взаимосвязаны? Они симбиотичны. И они увеличиваются и уменьшаются вместе. И вот почему мы никогда не скажем, что христианская идентичность исключительно внешняя или исключительно внутренняя.

Что это… проблема? Думаю, это не проблема, а сложность. Я не уверен, что это проблема. В общем, случается так: вы начинаете лучше узнавать себя. Заглядывая внутрь, вы видите кое-что, что вам не нравится, и обращаетесь к Богу. И чем больше вы узнаете о Боге, и чем больше вы начинаете понимать его любовь и то, что Он сделал через Иисуса Христа, тем больше это дает вам возможность признать больше о себе. И тогда, чем больше вы можете увидеть правду о себе, тем больше вы можете ценить и обращаться к Богу. Итак, когда я говорю, что это сложно, и это также… вы можете сказать, циклично, а не просто: “Я делаю это, и затем я в порядке.” Христианская идентичность — это то, что вы действительно проживаете всю оставшуюся жизнь.

Потому что кто-то собирается задать этот вопрос: “Я собираюсь подорвать это. Вы скажете: ‘Эй, я знаю некоторых христиан, и знаете что? Они не кардинально отличаются от остальных из нас. Они не уверены, несчастны, и их критикуют’”. Факт заключается в том, что на проживание этой идентичности уйдет вся ваша жизнь. Но вы можете все больше подходить к ней, обращаясь как внутрь, так и наружу.

Вопрос-Ответ: Рассмотрение Счастья и Сравнения

Мне это нравится. Сказано: “Как вы объяснили в начале, вы еще не доказали, что христианство истинно. Мой текущий источник идентичности кажется вполне удобным для жизни. На самом деле, я счастлив. Как я могу сравнить мой текущий источник идентичности с христианской верой, не становясь христианином?”

О, ну. И что же это? Прочтите последнее предложение снова. “Как я могу сравнить мой текущий источник идентичности с христианской верой, не становясь христианином?” Ну что ж. Я бы сказал, что если вы счастливы, это значит, что у вас есть идентичность, основанная на каком-то виде производительности, каких-то стандартах выполнения. И сейчас вы достигаете этих… вы достигаете стандартов. Как говорят в бизнесе, вы достигаете своих показателей. Вы надеетесь вырасти за следующие два года именно так. Вы надеетесь, что ваши доходы возрастут. И если вы продолжите достигать этих показателей, вы будете чувствовать себя хорошо. И сейчас вы достигаете своих показателей.

Я стараюсь сказать, например, мне кажется, что даже если оно традиционно или если вы имеете… я не знаю, кто вы, конечно, это выполнение может быть чем-то, что вы делаете больше внутри традиционной идентичности или современной идентичности. Современная более хрупкая. Традиционная, однако, не… я не имел в виду когда-либо давать понять, что она непробиваемая. Факт в том, что если вы подведете свою семью, или если вы подведете свое сообщество, они накажут вас, и вы, возможно, никогда не сможете это вернуть. Я бы сказал, что плохо давать какому-либо человеку или даже себе самому окончательную валидацию. Сейчас вы справляетесь. Но если вы потерпите неудачу в любом отношении, вот… вот что есть у христиан. В Библии есть стих, который гласит: “Если наше сердце осуждает нас, Бог больше, чем наше сердце.” Другими словами, чем больше я верю в Бога, тем больше, когда мое сердце меня осуждает, я могу сказать: “Кому дело до того, что говорит мое сердце? Вот что говорит Бог.” Эм, так что я просто говорю на этом этапе, что я могу сказать? Все, что я могу сказать, это: вы достигаете своих показателей. Я не знаю никого, кто проходит через жизнь и всегда это делает. Так что я бы сказал, что вы в положении, возможно… я бы сказал, что вы более хрупкие, чем, вероятно, чувствуете себя. Это было бы моим критическим замечанием в адрес любого, кто говорит: “Я не христианин, но я на самом деле вполне счастлив.” Я бы сказал, что вы не готовы ни к чему. Не думаю. И что вы можете сделать? Не думаю, что вы можете просто сказать: “Ну, я полагаю, мне нужно стать христианином как своего рода страховка или что-то подобное.” Нет, вы не можете. Я просто надеюсь, что сегодня, этой ночью, вы услышите что-то, что заставит вас задуматься, и что, возможно, в будущем вы обратитесь к этому.

Тим, вы выделили, насколько замечательно быть обожаемым кем-то, кого вы обожаете, и представить себе: “А что если это Бог?” Этот человек говорит: “Почему я не могу просто получить идентичность от кого-то достойного похвалы? Почему это должно быть от Бога? Почему это не может быть от кого-то другого, кого я уважаю?”

Правильно. Ну да. На самом деле, очевидно, это также работает опять-таки временно. Так, например, если у вас… есть люди в вашей жизни. То есть, это могут быть сверстники или люди, которых вы очень уважаете. И пока вы их удовлетворяете, они говорят вам, какой вы замечательный, и вы чувствуете себя прекрасно. Кстати… и, кстати, романтическое решение работает для… оно может работать до некоторой степени. Это то, о чем я говорил с Эрнстом Беккером. Вы могли бы влюбиться в кого-то, и, знаете, та старая песня: “Ты никто, пока кто-то тебя не любит.” Это касается идеи, что если кто-то, кого я действительно обожаю, обожает меня, то в хорошем браке или в хороших любовных отношениях это может продлиться долго, потому что это имитирует, я бы сказал, отношения с Богом. И это на самом деле может делать очень хорошую работу в течение долгого времени. Но мне кажется, я уже упоминал об этом прежде, не помню здесь. Я однажды услышал проповедь несколько лет назад, где кто-то говорил об этом и сказал: “Вы знаете, что если… что если, в основном, ваше значение в жизни состоит в другом человеке, которого вы обожаете и с которым вы женаты? Как…” И я помню, как в какой-то момент он вдруг сказал: “Как она сможет вам помочь, когда она лежит в гробу?” То есть, один из вас собирается умереть. И если она… что если она умрет первой, и она является источником? Проблема с тем, чтобы сделать ваших родителей или вашего супруга или какого-то уважаемого человека валидатором, состоит в том, что, во-первых, они умирают. По крайней мере, они умирают. Во-вторых, они могут злоупотребить властью. В-третьих, если вы до них не дотягиваетесь, они не умерли за ваши грехи. И если вы живете ради своей карьеры, и пока у вас все идет хорошо, может быть, это… последний вопрос, может быть, с вашей карьерой все хорошо. Но вот в чем дело: если вы когда-либо потерпите неудачу, ваша карьера не может умереть за ваши грехи. Иисус может умереть за ваши грехи. Иисус — единственный спаситель, который может умереть за ваши грехи. Он — единственный источник идентичности, который действительно может вас простить по-настоящему. В противном случае я боюсь, что все остальные источники идентичности могут быть довольно жестокими. Так что на самом деле я пытаюсь показать вам вашу хрупкость. Вот и все. Я пытаюсь показать вам неустойчивость. Я не ожидаю, что вы все здесь, потому что вы действительно несчастны. Я… я действительно пытаюсь показать вам более, как бы сказать, промышленного уровня идентичность, что вы, по крайней мере, должны иметь представление, что она существует.

Вопросы и ответы: Мотивация, открытость и жизнь в христианской идентичности

Есть множество вопросов, которые касаются сути этого вопроса. Он немного длинный, так что я попробую изложить его. Говорится: “Если христианская идентичность утверждает, что благодать занимает центральное место, и, следовательно, достижений не требуется, то не приведет ли это меня к жизни, которая будет самодовольной или эгоцентричной, поскольку нет мотивации заботиться об остальных? Насколько я понимаю, секулярный гуманизм по крайней мере честно показывает, что жизнь человек ориентирована на себя. И если человек хочет помочь другим — прекрасно. Если нет — тоже хорошо. Как христианская вера приводит к искренней идентичности, направленной на других, в свете отсутствия необходимости в достижениях?”

Да. Хорошо. Мотивация для… Кстати, вы абсолютно правы. Здесь… большинство людей, их мотивация к достижениям или к ведению хорошей жизни или… как он выразился? Или она выразила это в начале… если я, другими словами, если я… благодать… я имею в виду, что если христианская идентичность утверждает, что благодать центральна и, следовательно, достижения не требуются, да? Хорошо, хорошо.

Позвольте мне дать вам… существует два или три способа, как вы можете быть мотивированы к достижениям. Один из них — это страх. “Мне нужно достичь успеха, чтобы люди меня не ненавидели”. Или, знаете, некоторые люди движимы страхом. “Мне нужно достигать успеха. Мне нужно достигать успеха”. Некоторые люди говорят: “Если я достигну успеха, то меня будут любить, и я сам буду себе нравиться”. На самом деле, так живет большинство людей. Они строят свое чувство самооценки на своих достижениях. Так что ваши достижения… даже когда вы помогаете пожилой даме перейти улицу, почему вы это делаете? Вы говорите: “Ну, потому что я просто хочу ее полюбить”. Да, но вы, вероятно, также хотите чувствовать себя таким человеком, который помогает старушкам переходить улицу. Так что в каком-то смысле страх, желание хорошего самооценки. Теперь, позвольте мне сказать, насколько мягко я могу, это в конечном итоге эгоистичные мотивы. Так что огромное количество мотивации для достижения в жизни в основном эгоистично.

А что, если, кстати, что, если хотя бы… дело не только в том, что Бог простил меня. Теперь, это одна из проблем этой серии. Я уже упоминал об этом на прошлой неделе, и лучше упомяну на этой неделе. Когда христианин понимает, что вы спасены бесплатно, помните, причина, почему мы праведность Божья в нем, потому что Он стал грехом. Это значит, что Бог не просто говорит: “О, знаете, если вы обратитесь ко мне, я просто… просто сотру ваши, знаете, все ваши грехи”. Это было дорого. Другими словами, как-то, и мы не понимаем это полностью, Сын Божий утратил свою славу, пришел на землю, платеж свой долг сам, кричит: “Боже мой, Боже мой, почему ты оставил меня?” Он делает все это для нас. И что это делает теперь? Теперь, когда я знаю, что Он сделал для меня, я хочу достигать успеха. То есть я хочу любить людей. Я хочу заботиться о людях. Я хочу помогать людям. Я хочу делать все эти вещи. Не потому что, если я это сделаю, то попаду в рай. Или если я это сделаю, то буду чувствовать себя хорошо. Или если я это сделаю, то у меня будет отличное самооценка. Все это эгоистично, кстати. Знаете, во всех этих случаях я на самом деле не делаю это для старушки; я делаю это для себя. Но теперь я… я просто хочу… я хочу походить на того, кто сделал это для меня. Я хочу угодить тому, кто сделал это для меня. Другими словами, я не делаю это сейчас, чтобы что-то получить. Я на самом деле делаю это, чтобы больше получить Бога, так сказать. Моя мотивация меняется.

Это почти как это. Вначале я, вероятно… ну, когда Кэти и я, моя жена Кэти и я, писали книгу Смысл брака, и то, что мы сказали, это в самом начале, когда вы держите руку… в первый раз вы держите… знаете, ее руку, в первый раз, когда я поцеловал Кэти, я получил невероятный, знаете, чудесный опыт… И теперь, если я целую ее или держу ее за руку, я не получаю тот же самый опыт через 40 лет, 45 лет спустя. И вы говорите: “О, что за позор. Знаете, вы утратили первый цвет”. Нет, не совсем. Мы сейчас понимаем, что в самом начале причина, по которой мы были так взволнованы в первый раз, когда мы целовались, это было эго. Это было как “эта женщина или этот мужчина, который я действительно хочу, чтобы меня любили, любит меня”. И что происходит с годами? В самом начале, вы любите человека, потому что вы чувствуете, что этот человек удовлетворит меня, или если кто-то такой со мной, то я буду чувствовать себя хорошо. Со временем, вы начинаете любить их за то, какие они есть. По крайней мере, вы надеетесь на это. Вначале вы на самом деле любите их для себя. В конце концов, вы начинаете любить их за то, какие они есть. Просто за то, какие они есть. И не потому что они средство к цели. Они — цель сами по себе. Мои достижения как христианина с течением времени… я делаю то, что делаю, просто потому что хочу больше Бога. Не потому, что хочу чего-то от Бога. Не потому, что хочу рая или чего-то еще. У меня это уже есть. Всё это гарантировано во Христе. Теперь я делаю это просто… я помогаю старушке ради самой старушки, ради Бога, ради любви. Так что происходит трансформация мотивации, которая, я думаю, чрезвычайно положительна, и вот что происходит в христианской идентичности.

Следующий вопрос: “Вы упомянули, что христианство делает людей уверенными в своей идентичности, и поэтому открытыми к другим. Я понимаю эту логику, но открытость редко ассоциируется с евангельскими христианами особенно. Почему это так?”

О, я бы хотел. Хорошо, знаете что? Вы… Ну, послушайте, вы пригласили меня поговорить немного больше о том, почему христианство должно делать вас открытыми. Потом я вернусь и попробую… вопрос на самом деле пытается сказать, почему христиане такие не последовательные? Но позвольте мне… позвольте мне об этом.

Одна из причин, по которой у нас проблемы с людьми, которые отличаются, это способ усилить наше хрупкое чувство самооценки, сравнивая себя с другими. Так что, если моя идентичность основывается на том, что я действительно трудолюбив, если я очень горжусь тем, что работаю усерднее, чем кто-либо другой, то, вероятно, я буду презирать людей, которых считаю ленивыми. Вероятно, я просто буду презирать их. И что мой… почему? Потому что я не открыт к ним. Фактически, я просто презираю их. Я не хочу иметь с ними ничего общего, потому что у них нет моего идентификатора. И всякий раз, когда ваша идентичность основана на производительности, то, чем бы ни был этот фактор вашей идентичности, чем бы вы ни гордились, вы, как правило, смотрите свысока на всех остальных. Это также касается расы. Если ваша идентичность в основном находится в вашей расе, если вы на самом деле гордитесь больше своей расой, чем чем-либо другим, тогда вы должны смотреть свысока на людей других рас.

Позвольте привести вам пример, настоящий пример. Несколько лет назад, я христианский министр, и я был в церкви в Совето, которая, конечно, является одним из бедных районов в Южноафриканской Республике, районе Йоханнесбурга. И я встретил женщину, которая была своего рода “матерью в Израиле”, то есть она была одной из лидеров этой церкви. Она была пожилая, бабушка, большую часть своей жизни была одинокой матерью, была чрезвычайно бедной. Но когда я начал говорить с ней, я просто начал видеть в ней, в каком-то смысле, свое превосходство. Её молитвенная жизнь была выше моей. Её вера была выше моей. После этого я понял что если бы я не был христианином, если бы моя идентичность не основывалась на Христе, но моя идентичность была на самом деле основана на том, что я успешный профессионал в Нью-Йорке, я бы встретил её и мог бы почувствовать жалость к ней, но я не мог бы ни в коем случае быть открыт к принятию её как своей превосходящей. Я не мог бы, потому что у неё нет моего идентификатора. Я имею в виду, она была, знаете, я был белым, она была черной. Я был, знаете, профессионалом, она была бедной. Я мог бы испытывать симпатию, но как я мог бы уважать её?

Но видите ли, когда я христианин в первую очередь, и я белый мужчина во вторую. Я христианин в первую очередь, и я американец во вторую. Потому что моя… даже если, конечно, когда вы становитесь христианином, если вы китайцы, вы всё равно остаетесь китайцем. Вы не становитесь кем-то другим. Но если ваше христианство является самым фундаментальным слоем вашей идентичности, ваша самооценка больше основывается на том, что говорит о вас Христос, нежели на чем-либо другом. Это просто относит вашу расовую идентичность на второй план. Это не изменяет её. Это не устраняет её, но понижает её. Вы слышите это? Это не устраняет её; это понижает её. И так моя христианство позволило мне быть открытым и смотреть на неё и говорить: “Эта женщина лучше меня во многих, многих отношениях”.

Так что теперь, рассказав вам, что есть удивительные ресурсы в этой христианской идентичности для открытости к различиям и открытости к другим людям. Теперь, когда вы спрашиваете, “Почему так много христиан не живут так?” Это… Я… последнее, что я сказал, и я очень рад, что вы даете мне возможность рассказать об этом более подробно… на самом деле, ваши вопросы всегда хорошие, потому что они обычно касаются вещей, о которых у меня не было времени поговорить в ходе разговора. Вы должны жить в своей христианской идентичности, и многие христиане этого не делают. Теперь, что я имею в виду?

Позвольте кратко привести пример. Луки 10:20. Это место, где Иисус посылает своих учеников исцелять, и они идут и начинают исцелять людей от их болезней. Он дает им силу, и они даже начинают изгонять демонов. И так, они возвращаются, и Иисус говорит: “Как прошло?” И они говорят: “Вау, Господи”. Я имею в виду, они сказали это на греческом, но я забыл, что это мой перевод. Они говорят: “Вау, Господи, даже демоны подчиняются нам во имя Твое”. Так что они были наполнены радостью от своей силы. И он смотрит на них и говорит: “Слушайте внимательно. Радуйтесь не тому, что демоны подчиняются вам, но тому, что ваши имена записаны на небесах”.

Теперь, что он подразумевает сказать “ваши имена записаны на небесах”, это значит, что вам не нужно беспокоиться о попадании на небеса. У вас уже есть там место. Видите ли, большинство религий говорит, что спасение достигается вашими добрыми делами, что значит, что вы не знаете, попадете ли на небеса до конца вашей жизни, потому что вы должны это заслужить. Но христианство говорит: “Нет, нет. Как только вы станете христианином, вы знаете, что идете туда. Нет осуждения для тех, кто во Христе Иисусе”. И поэтому Иисус говорит: “Почему вы радуетесь тому, что у вас был хороший день? Почему вы радуетесь тому, что у вас есть такая сила? Завтра у вас может быть плохой день, и тогда как вы себя почувствуете?” Он говорит: “Не радуйтесь тому, что демоны вам подчиняются. Не радуйтесь вашему успеху. Не радуйтесь вашей силе, но тому, что ваши имена записаны на небесах”. Он на самом деле говорит: “Вы должны остановиться. Вы должны удержать своё сердце от упования на эти другие вещи, когда у вас есть этот невероятный… этот невероятный ресурс. Радуйтесь моему вашему восприятию. Радуйтесь моей любви к вам”. Теперь, он не говорил бы это своим ученикам, если бы это не было тем, что требует много времени для развития и реализации. И так, когда вы говорите, что видели много и много христиан, которые не открыты к другим, почему? Тогда они радуются не тому. Я имею в виду, даже если они… они не радуются тому, что их имена записаны на небесах. Они радуются своей карьере. Они радуются своей расе. Они радуются своему классу. Они радуются всем видам вещей, о которых Иисус говорит: “Не делайте этого”. Почему? Это значит, что христиане все еще могут жить в более старых идентичностях. Они могут жить в традиционной или современной идентичности, даже когда христианская идентичность присутствует немного, но она на самом деле не доминирует над ними. И это причина, почему у христиан нет таких преобразованных жизней, какими они должны быть.

Вопросы и ответы: Насилие, любовь Божья и стойкая вера

Хорошо. Тим, следующий вопрос: “Как примирить идентичность тех, кто подвергся насилию, чья идентичность основана не на том, что они делают, а на том, что с ними сделали? Годы терапии и принятие современной идентичности, знаете, помощь в поиске внутри себя, помогли им. Какова христианская точка зрения на это?”

Да. Я… знаете, у меня есть склонность давать длинные ответы. Думаю, на этот вопрос отвечу коротко, отчасти потому, что… в общем, я думаю… что многие терапевты пытаются сделать с человеком, подвергшимся насилию, это… такие люди в значительной степени испытали темную сторону традиционной идентичности. Например, словесное насилие, когда кто-то из семьи говорит вам: “Ты ничтожество, ты — ничто”. Этот человек выступает в роли вашего валида. Это может быть отец или мать по отношению к ребенку, может быть супруг. И это может сопровождаться физическим насилием. Но как вы знаете, физическое насилие, насколько оно плохо, несет в себе послание: “Ты ничто, ты грязь, ты это, ты то”. И я… что я пытался сказать, так это то, что современная идентичность, на мой взгляд, развилась из-за злоупотреблений традиционной идентичности. Это может быть удушающе. И когда вы даете родителям или обществу такую власть говорить вам, кто вы есть, и они злоупотребляют этим, это ужасно. Поэтому я думаю, что большинство терапии… я даже упомянул это в статье. Я сказал: “Большинство терапевтов действительно пытаются помочь человеку, подвергшемуся насилию, перейти от традиционной к современной идентичности”. Я здесь, чтобы сказать, и я обещал, что ответ будет коротким, так что будет: я думаю, что христианская идентичность лучше противостоит традиционной… простите, христианская идентичность гораздо лучше, чем современная. Думаю, современная — это попытка достичь того, что дает христианская идентичность.

Тим, вы снова говорили о том, как христиане получают свою идентичность от Бога, получают Божью любовь. Этот человек просит более ясного понимания этого. Пишет: “Бог любит нас за то, кто мы есть, или он любит Иисуса и, следовательно, нас только по прокси?”

Ну, я бы сказал, что это больше второе, чем первое. Другими словами, только когда мы во Христе, он нас любит совершенно. Но вот вопрос: зачем он… зачем Иисус вообще пришел бы? Одни из самых известных стихов Библии — Псалом 23: “Господь — Пастырь мой”. Вероятно, самый второй по известности стих — Иоанна 3:16, где сказано: “Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного”. Так что должна быть любовь, или они бы… другими словами, если бы Бог не любил нас за то, кто мы… вы знаете, или такими, какие мы есть, было бы немного лучше. Он любит это.

Когда мои дети были маленькими… конечно, теперь это не происходит, потому что они все выросли и идеальны… и некоторые из вас, вероятно, знают некоторых из них. Но когда мои дети были маленькими и один из них действительно плохо себя вел, вёл себя неподобающе, не делал успехов в школе, плохо себя вел. Вот странная вещь: даже таким образом… вы, те из вас, кто родители, знаете, что в некотором роде их плохое поведение почти привлекает вашу любовь больше. Вы знаете, вы проводите с ними много времени, переживаете из-за них, и… в некотором роде их плохое поведение активирует вашу любовь. И скажете ли вы: “Я люблю их за то, кто они есть?” Ну, я бы сказал, что лучше сказать: “Я люблю их полностью такими, какие они есть”. Я люблю их такими, какие они есть. И, очевидно, когда Иисус… вы знаете, “Ибо так возлюбил Бог мир”, мы были, очевидно, в очень несовершенном состоянии. Но “Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного”. Так что он, очевидно, любит нас такими, какие мы есть. Но чтобы любить нас совершенно, так, как мы здесь говорим, чтобы знать, что он полностью радуется мне, независимо от моих успехов и падений, от моей производительности, это происходит внутри Христа. Таким образом, ответ: оба.

Я очень ценю честность в этом вопросе. Вопрос: “Как оставаться приверженным религии, которая не приносит той радости и счастья, которую вы думали, она принесет? Я хочу быть счастливым. Я стал христианином два года назад, но мне трудно с христианством, потому что оно не принесло мне идентичности радости, которую я думал оно принесет. Ни одной из той яркой, горячей белой вспышки, как вы сказали. Я больше не вижу в этом смысла”.

Хорошо. Кстати, верьте или нет, это легкий вопрос, потому что я не могу на него ответить. Это немного похоже на то, если бы вы были… Если вы приходите к врачу и говорите: “Доктор, у меня температура. Не могли бы вы её вылечить?” Врач скажет: “Нет, я не могу просто лечить температуру”. Конечно, я мог бы дать вам парацетамол или что-то в этом роде, но мне нужно знать, что её вызывает. Что-то неправильно, потому что у вас не должно быть температуры, но мне нужно выяснить, что это такое. Поэтому они будут делать тесты. Так что, если вы приходите и говорите: “Я стал христианином некоторое время назад, и ничего из того, или очень мало того, что я думал, что со мной произойдет, или в моем сердце, не произошло. Как мне…” Знаете, это вопрос. Ответ таков: вы на самом деле приходите и говорите: “У меня температура. Вылечите её?” И я не могу. Я бы… есть так много разных возможных причин, почему такое может происходить. Мне нужно честно сказать, что это может определенно случиться, но это может быть и что-то извне вас. Знаете, я бы сказал, что это зависит от того, что происходит вне вас и внутри вас. И я не собираюсь сейчас перечислять все возможные причины. Я обеспокоен. Я бы сказал, что вам не следует… не сдаваться, но вам следует попытаться поговорить с христианскими друзьями или церковными лидерами, которыми вы чувствуете, что можете доверять. Вы не просто заходите в любое место. Вы получаете рекомендации и спрашиваете людей. Вы пытаетесь найти удовлетворенных людей. И таким образом, я бы сказал, что у вас повышенная температура, и я уверен, что это можно вылечить, но вам нужно найти кого-то, кто сможет вам помочь.

Тим, вы говорите о смелости и смирении через христианскую идентичность. Можете ли вы рассказать об этом подробнее? Если мы необратимо социальные и нам нужно подтверждение друг друга, неправильно ли, что я все еще хочу идентичность, которая была бы достаточно стойкой, чтобы выдержать личную и профессиональную критику? Я устал постоянно прокручивать обратную связь снова и снова в своей голове, даже если эта обратная связь правдива.

Прочитайте мне самую первую часть этого снова. Самую первую. “Вы говорите о смелости и смирении через христианскую идентичность. Можете ли вы рассказать об этом подробнее?” И они также добавили: “Неправильно ли, что я все еще хочу идентичность, которая была бы достаточно стойкой, чтобы выдержать личную и профессиональную критику?”

Ну, теперь… Слушайте, на второй вопрос я бы сказал, что это идентичность. Нет, вам не ошибочно этого желать. Это та идентичность, которая в конечном итоге может вас туда привести. Я… это не происходит. Я не… вы знаете, это никогда не происходит совершенно в этой жизни. Но, безусловно, если есть одна… если есть одна идентичность, которая была бы, по крайней мере, очень стойкой к профессиональной критике, это была бы та, которая говорит: “Я, в конце концов, меня не определяет то, что о мне говорят люди”. Есть место в Первом послании к Коринфянам, глава 4, где Павел говорит: “Слушайте внимательно”. Я разберу это. Это захватывающе. И он говорит: “Мне не важно, что вы скажете или что о мне скажет любой человеческий суд”. И затем он говорит: “Более того, я даже не сужу о себе. Моя совесть чиста, но это не делает меня невиновным. Это Христос, кто судит меня”.

Теперь смотрите внимательно. Во-первых, он говорит: “Мне не важно, что думают другие”. “Оу”, вы говорите, “это вау, это свобода”. И вы ожидаете, что он скажет: “Мне важно только то, что я думаю”. Он этого не делает. Он говорит: “Мне не важно, что вы думаете”. И затем он говорит: “Мне не важно, что я думаю”. Он говорит: “Я не сужу о себе”. Он говорит: “Моя совесть чиста, но это не делает меня невиновным”. Он… что он говорит, это что если вы являетесь окончательным валидатором себя, вы можете стать монстром. Гитлер, я уверен, не испытывал проблем с совестью, верно? Вы можете быть слишком жестокими к себе. Или, говорит он, “это Господь, кто судит меня”. Так что он на самом деле говорит, что мне не важно, что думают другие, но я даже не одержим собой, потому что я понимаю, что Господь любит меня, и это единственное мнение, которое имеет значение. Так что, так что абсолютно, это способ получить более… Я думаю, что это, безусловно, лучший способ стать более стойким к критике.

Позвольте мне сказать одну вещь о смелом смирении. Традиционная… традиционная идентичность — это самопожертвование. Это значит, что вы говорите “нет” своему глубочайшему желанию и, следовательно, подчиняете его семье. А современная идентичность — это… это самоактуализация. Это прямо. Это как, вы решаете, что сделает вас счастливыми, и вы идете за этим, и не позволяете никому вас остановить.

Христианская… христианская идентичность — это самопревращение. Помните, что я… Позвольте мне… Это, наверное, последний вопрос, не так ли? Или нет. У вас есть еще один. Хорошо, у нас есть время на еще один. Помните, когда я сказал, что святой Августин сказал, что только когда… в вашей любви… “расплавить меня, чтобы я сошелся”? И что это значит, что, как говорит Августин, что те вещи, которые я искал в золотой медали, и те вещи, которые я искал в романтике, я нахожу в Боге. И это значит, что все другие вещи, которых я так хотел, уже не столь важны. Я все еще хочу хорошую карьеру, но это больше не конец света, если моя карьера не сложится. Я всегда хотел того или иного, но мне это не нужно в конце концов. Это самопревращение. Так что оно не надмивает вас, как самоактуализация, и не загоняет в землю и не вызывает ненависть к себе, как самопожертвование. Это что-то очень, очень другое. Это смешивает смелость и смирение вместе. Оно не дает вам стать самоуверенным от успеха, и не дает вам слишком уж расстраиваться из-за неудач.

Личное размышление и заключение

Хорошо, Тим, заканчиваем на более личной ноте. Было ли когда-то в вашей жизни время, когда ваша идентичность как христианина казалась вам не полезной? Или был ли момент, когда она была полезной?

Ну, конечно. Да. На самом деле я привел вам пример того времени, когда… Я стал христианином в возрасте 20 лет и… довольно скоро после этого почувствовал призыв к служению. Я привел пример учителя, у которого я брал курс в теологической школе, которого я очень уважал, но я не думал, что он почти знал о моем существовании. А через два года мы встретились, и он подтвердил меня, и так далее. О, Боже мой. Давайте признаем, что то, что этот человек говорил обо мне, было более важным. Я был христианином всего три или четыре года. Это было гораздо важнее, чем то, что Иисус думал обо мне. Но вы… нужно время.

Итак, однажды ночью… и, между прочим, я выступаю за пресвитерианцев, а не за пятидесятников. Поэтому я хочу, чтобы вы поняли эту историю… это последний вопрос, да? Что эта история кажется вам интересной. Однажды ночью я… я имею в виду, каждую субботу вечером, я просто… боролся, потому что мне не нравилась моя проповедь. И, в основном, для проповедников, если вы действительно не живете в Христе, если вы не радуетесь тому, что люди считают ваши проповеди великими, а тому, что ваши имена записаны на небесах, вы просто… это ужасный опыт — не ощущать, что у вас есть что-то стоящее. И вы поднимаетесь туда в воскресенье, и не знаете, хороши ли вы.

Однажды ночью я читал Римлянам 1:16, где говорится: “Праведный верою жив будет”. Так? То есть, тот, кто через веру в Христа принят Богом, будет жить. “Праведный верою жив будет”. И вдруг я почти услышал голос. Видите ли, я пресвитерианец. Вот почему я должен сказать, что я почти услышал голос. И он сказал: “Да, и тот, кто через проповедь праведный, умерет каждую субботу вечером”. И вы знаете, я не… я никогда не был совсем… скажем так. Это был момент, когда я повернул за угол. Я повернул за угол в тот момент. И иногда я выходил проповедовать, и в своем сердце должен был взглянуть туда и сказать: “Мне действительно все равно, что вы думаете, но я действительно, действительно, действительно хочу вам помочь”. И это способ жить в этом. Это занимает много времени. Но вы действительно можете жить в этом, и это очень освобождающе со временем.

Вау. Бог шутит. Это приятно знать. Подождите… Я сказал, что почти… полная циркуль. Почти так. Ну, это все на сегодня по вопросам. Большое спасибо. Спасибо за то, что слушали сегодня. Служение «Евангелие и жизнь» поддерживается щедрыми партнерами по всему миру. Ваши дары позволяют нам делиться евангельской вестью с миллионами людей через наш подкаст, радио и другие каналы, включая YouTube. Мы видим, как Бог меняет жизни благодаря увеличению охвата этого служения. Поэтому спасибо вам за ваше участие в этом. Если вы хотите сделать пожертвование сегодня, зайдите на gospelinlife.com/youtube. И мы отправим вам одну из моих книг в благодарность за ваш подарок. Еще раз спасибо за вашу щедрую поддержку, потому что Евангелие действительно меняет все.